Потребность в культуре у людей есть 

26.03.2021 г.

25 марта отмечается День работника культуры. Накануне этого дня мы встретились с режиссером щербинского ДК, актером театра и кино Михаилом Мерценом, чтобы поговорить о состоянии дел в современном культурном пространстве Щербинки и не только.

Михаил Мерцен окончил Высшее театральное училище имени М.С. Щепкина в 2007 году. Работал в нескольких театрах и цирке. Снимается в кино, сериалах и рекламе. Создал свой театр под названием «Московский театр «Форум», вместе с которым объездил всю Россию и Европу. С недавнего времени работает режиссером в щербинском Дворце культуры, а также продолжает играть в антрепризных спектаклях.

– Почему Вы пришли в эту профессию?
– Потому что не хотел учиться в школе. Думал, что артист – это тот, кого показывают по телевизору и платят за это большие деньги. В старших классах я почти перестал ходить в школу, потому что пошел работать на лифтостроительный завод, чтобы помогать родителям. И учителя ставили мне тройки, а не двойки и в шутку говорили: «Зачем человеку портить жизнь, если он станет великим артистом».

– Вы поменяли свое мнение относительно этой профессии?
– Конечно. Я понял, что это большой труд. И чтобы сделать что-то стоящее, нужно много работать. Но мне это очень нравится, и это большое счастье, когда работа приносит удовольствие.

– То есть сказать, что Вам когда-нибудь пришлось пожалеть о выборе профессии, нельзя?
– Наверное, нет.

– Вы работали и в театре, и в цирке, и сами руководили театром. Что из этого Вам нравится больше всего?
– Не могу что-то выделить. Мне нравится любой творческий процесс. Мне это приносит радость, счастье и удовольствие.

– Каково, по-Вашему, состояние современной российской культуры?
– По-моему, оно на дне.

– Почему?
– Потому что для расцвета культуры нужно много хороших специалистов, нужны хорошие площадки, и, конечно, просвещение, которого нет. Ведь если говорить о культуре нации, то этому тоже нужно учить, а этому сейчас почти никто не учит. Ни в школах, ни в садах. Дети учатся в интернете. Они воспитываются на том, что видят по телевизору и в онлайне.

– Что нужно делать, чтобы это изменилось?
– Просвещать. Снимать хорошие фильмы, давать читать хорошие книги. Книги – это самый главный источник питания для мозга. Но, только если это не Дарья Донцова.

– Как по-Вашему, почему в советское время удалось построить сильное культурное пространство, а сейчас не получается?
– Схемы работы не изменились, а вот изменилось то, что сейчас можно где-то украсть, то есть не донести до конечного потребителя. Кроме того, сейчас появилось много артистов, режиссеров, которые выпускаются из каких-то второсортных институтов, где их не учат, а обманывают. Им дают диплом и ничему не учат. Огромное количество режиссеров ставят спектакли, снимают кино, а при этом у многих нет даже профильного образования. И они становятся трендовыми и нередко играют ведущую роль в творческом пространстве. Многие ориентируются на западные тенденции и считают, что то, что хорошо там, будет хорошо и у нас. Но нас учили, что в спектакле должно быть все логично и оправдано, а там все иначе. Очень много неоправданного, нелогичного и непонятного. И у нас стало много таких постановок. Сейчас почему-то то, что тупо, считается круто.

– Но если люди заполняют залы, может быть, у зрителя есть запрос на такие спектакли?
– Мне кажется, в зале много людей, которым просто неловко встать и уйти. Или просто модно ходить на такие спектакли, где все нелогично и неоправдано. Если спектакль «в тренде», на него нужно обязательно сходить. Возможно, это опять же низкий культурный уровень. Многие такие спектакли смотреть ведь совсем несложно. А сейчас все заточено на то, чтобы поменьше думать.

– Если бы Вы могли что-то поменять в глобальном плане, что бы Вы сделали?
– Сейчас огромное количество хороших маленьких театров просто загибается. В первую очередь, я поддержал бы их. Например, я считаю неправильным «поглощение» театром имени Вахтангова маленького театра имени Рубена Симонова. Это был прекрасный коллектив с замечательным репертуаром. Если бы театру выделили больше денег, для него это было бы крайне существенно. А еще я бы занялся цирками. Многие цирковые семьи живут в нищете, полузабытые. А потом ведь эти же люди со своими номерами побеждают на международных фестивалях. Но финансовая помощь как-то до них не особенно доходит.

– В разные годы в Щербинке существовали разные театры. Насколько, по-Вашему, здесь это востребовано, и возможно ли создать в таком маленьком городе что-то интересное?
– Мне кажется, что возможно создать, и это очень востребовано. Но у нас вообще нет рекламы. Когда я ставлю свой спектакль, я ношусь и везде клею афиши. Размещаю рекламу через соцсети. Сейчас нельзя даже баннер повесить, хотя только благодаря баннеру собирается половина зала. А ведь у нас многие люди до сих пор не знают, что в нашем ДК работают кружки и ставятся спектакли. Любую рекламу на стендах в новых микрорайонах быстро срывают, нельзя зайти в школы и оставить там флаеры.

– То есть, если исправить ситуацию с рекламой, то люди будут ходить на спектакли?
– Конечно. Особенно сейчас, после пандемии люди соскучились по театру. Потребность в культурном отдыхе есть. И даже интернет и телевидение не смогут это побороть. Человеку хочется чистого и светлого, и за этим он хочет пойти в театр.

– Вы создали в ДК свою театральную студию. Какие у Вас планы и цели в этой работе?
– Мы только начали работать. Из-за пандемии долго просидели дома, не могли собираться. Фактически полноценно работаем только два месяца. Что касается целей, то когда я работаю с детьми, я ставлю одну цель: научить их двигаться, правильно говорить, чувствовать себя раскрепощенными. У меня нет задачи сделать из них великих актеров. Я не занимаюсь тем, чем занимаются многие: берут с родителей большие деньги, говорят им, что ребенок очень талантливый, и делают с ним спектакль, где он корявенько поет песенку, а мамы и папы снимают это все на телефон. Это очень легко, но я этим не занимаюсь. Вот научить ходить, двигаться, выправить кривые спины, это да. У многих детей проблемы с координацией движений, психологические проблемы. Их нужно решать, и театр умеет это решать. А если получится, то дальше можно и спектакль какой-то сделать. Мне нравится, когда у детей глаза горят.

– Чего не хватает нашему городу в культурном плане?
– Да всего не хватает. У нас практически ничего нет. Допустим, театра оперы и балета.

– Вы серьезно? Разве это возможно в таком маленьком городе?
– Почему в Германии, к примеру, возможно, а у нас нет? Там повсюду есть маленькие театры. До пандемии мы объездили весь Израиль. Там больших городов почти нет, повсюду малюсенькие городки, и везде все есть.

– Ну а перспектива у нашей культуры какая-то есть?
– Конечно, есть! Шедевры остаются на века – рукописи не горят! А всякая ерунда, которая сегодня вызывает бурную реакцию и привлекает внимание, через год забывается. Я надеюсь, что так и будет продолжаться, и ледоход хорошего и доброго так и будет идти через эти льдины, а вот эта сегодняшняя ситуация когда-нибудь закончится. Вот разрушили ту базу кино и театра, которая была в советское время. А я считаю, что лучше этой базы ничего нет. Нужно брать и работать на ее основе. Делать четкие и простроенные спектакли. Надо репетировать, работать, выкладываться. Затрачивать частичку себя. И потом, когда тебя не станет, останутся эти работы, в которых ты затрачивался, в которых есть часть тебя.

Беседовала Мария Смирнова

ochevidets.info
Новости Щербинка